Огромный диск надо мной, наполняющий меня вместе с ярким светом и странной тоской, не имеющей ничего общего с обычными моими чувствами и инстинктами. И вот, я пою свою песню этому свету. Я не могу ничего поделать с собой, этот свет выше меня, от зовет меня, он гложет меня...
Некоторые в стае считают, что это глаз огромного Волка, отца всех волков и что он смотрит на нас своим огромным пустым глазом, рождая в глубине каждого из нас тоску по неизведанному - по лесам, в которых мы никогда не будем, по дичи, которую никогда не поймаем, по зимам, которые были и будут, и по ранам, которые причиняли нам боль и которые не будут нанесены никогда... И что когда мы умираем, тело наше становится частью этого большого мира, а сами мы убегаем туда в белый свет большого диска.
Может это и так, а может старики просто брешут, пытаясь отвлечься от мыслей о том, что их мышцы становятся все дряхлей и однажды они уже не смогут добывать себе пищу.
Сейчас, мало что имеет истинное значение, есть лишь я и свет оттуда. И я пою свету свою песню тоски. Это главное. И мне вторят так же другие голоса тех, под чьей шкурой так же рождается нечто, чему они не могут найти объяснения в своей природе.