Имя? У меня нет имени. Было когда-то, но стерлось со временем. Да и к чему оно мне, имя лишь очередная маска за которой я прячу то, что под кожей. Но если вам так будет лучше можете придумать мне любое, но не факт, что я отзовусь на него.
Когда-то я верил, что мир не такое дерьмо, каким оно меня окружало. Что все это временно, что вот пройдет немного времени и все станет по иному. Но теша себя этими сказками, я еще сильнее завязал в этом болоте из дерьма и испражнений, которое люди называют обычной жизнью. И тогда я подумал, а шли бы, вы судари, нахуй! И тогда под ногами моими появилась опора, на которую я смог встать и выкарабкаться. Опора с таким простым названием "ненависть".
Я стал ненавидеть все до чего мог дотянуться мой разум. Но больше всего я ненавидел людей вокруг. С их мелкими делишками, жизнью погрязшей в домашних хлопотах и просиживанием толстой жопы на работе.
Вся злоба копилась во мне огромным комок, словно клубок взбесившихся змей поселился у меня внутри. Я стал молить небеса о том, чтобы они однажды дали мне возможность выплеснуть ее. Мне нужен был повод, малюсенький повод чтобы сорвать последний защитный рычаг перед лавиной под названием "Ненависть".
И однажды, такой случай мне предоставился. Жирдяй, толкнувший меня в вагоне метро. Он отдавил мне ногу, больно отдавил и стукнул по колену чемоданом. И тут меня как прорвало. Помню только его лицо в которое врезался мой кулак. Затем его тяжелое тело падает, руки пытаются закрыть голову, пока я бью по ней его же чемоданом. Какая-то баба кричит сзади. Ну такая, знаете, блондиночка с отвратительным ярко-розовым лаком на ногтях. Кажется я ударил ее ногой... Или рукой... Ее голова отлетела к стеклу, оставив там красный цвет. Мне понравилось. Это как кисточкой провести по листку бумаги, только лучше. Я плохо помню, как меня пытался остановить какой-то парень... Кажется, я бил его лицом о пол, пока он не затих. Затем мы приехали на станцию и те, до кого я не успел достать, вылетели из вагона. Поднялась паника. Меня взяли.
В полиции тоже любят бить людей, вы знали? Правда делать они это, в отличии от меня, могут вполне законно. Потому что, "бить такую шваль как я", это не преступление, это выполнение служебного долга. Но мне было уже все равно. Мне стало как-то легче. И хотя, я бы с удовольствием им ответил, но на моих руках были наручники пока они пинали меня.
А затем, меня привезли к вам, Доктор. Ну так что, вы еще хотите услышать мое имя?