Обычно, я не слушаю русских исполнителей. Во-первых, мне чаще всего не нравится то, что они исполняют. Во-вторых, меня отвлекают слова. Хотя кому-то наоборот нужно знать о чем песня, чтобы ее лучше понять. Меня слова отвлекают. Чаще всего, зная о чем песня, особенно понимая текст, это стопорит мои мысли. Мне нравится подставлять под музыку свои картинки, свои образы. Мне нравится рисовать в своей голове клипы на мелодию со своей историей и переживаниями. Понимая текст, меня заставляют словно жить на готовеньком, на чужой фантазии. Меня это немного напрягает.
И меня абсолютно не волнует, что слушая какую-то песню длительное время, я спустя несколько лет могу только узнать о чем она. "А, понятно!" - скажу я. И постараюсь выбросить из головы дословность, оставив лишь примерное "о чем", чтобы меня это не отвлекало от прослушивания и дальше.
Мне важнее то, что дает мне мелодия, чем то, как она пишется в тексте-переводе. Я не заучиваю слов, мне это не нужно. На концерт Rammstein в первый раз, я пришел не зная ни одной песни текстом
Ну кроме Du hast, ну там уж грех не запомнить
Все старались, заучивали слова... А мне важнее было просто почувствовать себя в центре огромного организма, сердцем которого были музыканты, а мы как эритроциты, переносящие кислород мелодии. Кому нужны слова, когда музыка пронзает твой мозг так, что заставляет тебя веселиться, грустить или желать убить? Слова второстепенны, по отдельности они ничтожны. Так же как и музыка без голоса вокалиста. Все это подается вместе, создавая такой десерт, что может свести с ума!
Это в какой-то мере, напоминает пресловутые анализы литературных произведений, когда за автора и читающего пытаются найти глубинные смыслы. Занавески были синими, черт вас подрал! И нет здесь потайного смысла, они просто синие!
Я не люблю чужие рецензии на произведения, это опять попытка влить чужие мысли в мой мозг. Хочешь понять автора, прочти его самого, а не то, что написал Вася Пупкин, кандидат всея наук. У Васи Пупкина одна голова,у тебя другая. Я может увижу для себя то, чего не увидели до меня. И в то же время, то что увидел я, мог сознательно не закладывать автор.
И здесь я не удержусь и вставлю огромный кусок из "ОНО" С.Кинга, который я так люблю цитировать:
"Почему рассказ не может быть просто хорошим?"Однажды в классе обсуждали маленький рассказ одной болезненной девицы о том, как корова изучала выброшенный двигатель на пустынном поле (это могло быть, к примеру, после ядерной войны), обсуждение длилось уже около полутора часов или более. Болезненная девушка, курившая только «Винстон» - одну сигарету за другой - то и дело трогавшая прыщи на висках, настаивала, что рассказ - социально-политическое заявление в духе раннего Оруэлла. Большинство участников, включая руководителя семинара, согласились с ней, но все равно дискуссия продолжалась.
И тут встал Билл - высокий и очень заметный. Все глаза обратились к нему.
Стараясь говорить осторожно, не заикаясь (он не заикался уже пять лет), он начал так:
- Я вообще не понимаю. Ничего в этом не понимаю. Почему рассказ должен быть социально - каким-то? Политика.., культура.., история.., не являются естественными компонентами рассказа. Рассказ может быть просто хорошим. Я имею в виду... - Он смотрит вокруг, видит враждебные глаза и понимает смутно, что они расценивают его слова как вызов. А может, это и впрямь - вызов. Они сейчас небось вообразили, думает он, что среди них завелся этакий женоненавистнический торговец смертью. - Я имею в виду.., а почему вы, ребята, не можете позволить рассказу быть просто рассказом?
Никто не отвечает. Молчание. Он стоит, переводя взгляд с одной холодной пары глаз на другую. Болезненная дама прекращает курить и гасит сигарету в пепельнице, которую принесла с собой в рюкзаке.
В конце концов руководитель семинара говорит ему увещевательно, как ребенку, раздраженному без всякой причины:
- Вы думаете, Уильям Фолкнер просто рассказывал истории? Вы думаете, Шекспир просто интересовался, как делать деньги? Давайте, Билл, скажите нам, что вы думаете.
- Я думаю, это очень похоже на правду, - говорит Билл после длинной паузы, во время которой он честно обдумывал вопрос, - и в их глазах читает осуждение.
- Я полагаю, - говорит руководитель, играя ручкой и улыбаясь Биллу, полуприкрыв глаза, - что вам нужно МНОГОМУ учиться.
Из глубины комнаты раздаются аплодисменты.
Билл уходит.., но на следующей неделе возвращается, решив сразиться с ними. За это время он написал рассказ «Тьма» - историю о маленьком мальчике, который обнаруживает монстра на чердаке своего дома. Маленький мальчик встречается с монстром лицом к лицу, вступает с ним в схватку и в конце концов убивает его. Билл писал этот рассказ в какой-то священной экзальтации; даже чувствовал, что не столько он рассказывает историю, сколько разрешает истории вытекать из него. Наконец он дал отдых своей горячей, натруженной руке и вышел на улицу в десятиградусный декабрьский мороз. Он ходит вокруг, его зеленые тупоносые ботинки скрипят на снегу, как маленькие ставни, которым нужна смазка; его голова, кажется, распухла от рассказа; делается немного страшно: как выбраться? Он чувствует: если рука его не будет поспевать за рассказом, он, рассказ, заставит работать глаза. «Я добью его», - уверяет он пронизывающую зимнюю тьму и нервно смеется. Он понимает, что в конце концов сделал открытие: десять лет попыток увенчались успехом - он вдруг обнаружил стартовую кнопку на огромном мертвом бульдозере, занимающем так много места в его голове. Начало положено, кнопка нажата. Машина набирала и набирала обороты. Она не для того создана, чтобы водить хорошеньких девушек на прогулки. Она - не статический, но символ. Она олицетворяет бизнес. Если он не будет соблюдать осторожность, машина сокрушит его. Билл бросается в комнату и в возбуждении заканчивает «Тьму», работая до четырех часов утра и засыпая прямо за столом. Предложи ему кто-либо написать о брате Джордже, он бы удивился. Он годами не думал о Джордже - он искренне верил этому. Рассказ возвращается от рецензента - руководителя семинара - с оценкой 2 на титульном листе. Два слова приписаны внизу, заглавными буквами. ЧЕПУХА, кричит одно. ХАЛТУРА, кричит второе.
Билл берет рукопись - пятнадцать страничек - подносит ее к камину и открывает дверцу. Всего лишь дюйм отделяет бумагу от огня, от расправы, когда ему ясно становится вся абсурдность содеянного. Он садится на кресло-качалку, и, глядя на плакат с «Благодарным мертвецом», смеется. Чепуха? Прекрасно! Пусть будет чепуха! Леса полны ею!
«Пусть валяются эти хреновые деревья!» - восклицает Билл и смеется, смеется до слез.
Он перепечатывает титульный лист, лист, на котором вынесен приговор рукой рецензента, и посылает рукопись в мужской журнал под названием «Фрак» (хотя по сути дела, он должен бы называться «Обнаженные девочки, наркоманки с виду»), И все-таки, судя по читательскому спросу, они покупают рассказы ужасов; в двух потрепанных выпусках, которые он купил в местном магазинчике, действительно было четыре таких рассказа, втиснутых между обнаженными девочками и рекламой порнофильмов и таблеток для потенции. Один из них, «Деннис Эчисон» был даже вполне приличным.
Он отослал «Тьму» без всякой надежды - он ведь и раньше писал много хороших рассказов в журналы, но их отфутболивали - и был ошеломлен и обрадован, когда художественный редактор «Белого галстука» ответил ему, что покупает рассказ за двести долларов. Помощник редактора приписал от себя, что считает его «лучшим адскистрашным рассказом после «Кувшина» Рэя Брэдбери». И еще добавил: «Жаль, что мало людей прочтет его», но Биллу Денбро наплевать на это. Двести долларов!
Он идет к консультанту с зачетной книжкой. Тот ставит в ней свои инициалы. Билл Денбро скрепляет зачетную книжку с поздравительной запиской помощника художественного редактора и прикалывает ее к доске объявлений на двери руководителя семинара. В углу доски - антивоенная карикатура. И вдруг - это получилось как-то само собой - его пальцы достают ручку из нагрудного кармана и он пишет через всю карикатуру: «Если литература и политика действительно станут когда-нибудь взаимозаменяемыми, я убью себя, потому что не буду знать, что делать. Политика, видите ли, всегда меняется. Литература - никогда. - И, подумав, добавляет, не сдержавшись:
- Я думаю, вы должны многому учиться».
Его зачетная книжка возвращается по университетской почте через три дня. В графе: ОЦЕНКА НА МОМЕНТ СДАЧИ, руководитель даже не поставил ему «удовлетворительно», сердитая двойка красовалась там. Ниже руководитель приписал: «Вы думаете, Денбро, деньги что-нибудь доказывают?»
- Разумеется, - сказал Билл Денбро пустой квартире и снова громко расхохотался.
На последнем курсе колледжа он осмеливается написать роман, потому что не знает, как выкрутиться. Он спасается рукописью в пятьсот страниц. Он посылает ее в «Викинг Пресс», считая это первой попыткой пристроить свою книгу о привидениях... Первая попытка оказалась последней. «Викинг» приобретает книгу.., и для Билла Денбро начинается сказка. Человек, которого знали когда-то как Заику-Билла, стал пользоваться успехом в возрасте двадцати трех лет. Три года спустя и в трех тысячах миль от севера Новой Англии он становится еще более известным благодаря женитьбе на кинозвезде, которая старше его на пять лет; бракосочетание состоялось в голливудской церкви. (с)S.King "IT"Вот, наверное так. Здесь пожалуй стоит поставить точку
моим мыслям, потому что ваших я не знаю.
