нетленная окрошка красоты и охуенности
Вот идет Она, вся такая на высоких каблучках, на лице косметика и шлейф дорогих духов.
Вот идет Он, куртка, короткая стрижка, уверенная походка.
Он пытается шутить. Шутки тупые настолько, что уши сворачиваются в трубочку. Она шипит на него чтобы он перестал. Но Он-то считает себя мастером остроумия и продолжает выбранную линию и чем дольше затягивается "шутка", тем агрессивней отзывается Она, требуя прекратить.
Он обнимает ее за талию и Она улыбается и начинает ему что-то рассказывать. Но Ему не интересно и Он перебивает Ее. Они ссорятся. Он называет Ее пустоголовой дурой, Она Его идиотом, который Ее совсем не понимает.
Он говорит, что Его бесят Ее подружки-проститутки, проматывающие деньги своих многочисленных мужиков. Она вопит, что Ее раздражают Его дружки-алкоголики, фанатеющие от футбола.
Я прохожу мимо, кося на эту идиллию и думаю, что мне никогда не понять прелесть столь возвышенных отношений. Я оставляю парочку далеко за спиной, но на встречу мне идет новая. Он что-то шутит, Она хмурится. Стабильность.
Вот идет Он, куртка, короткая стрижка, уверенная походка.
Он пытается шутить. Шутки тупые настолько, что уши сворачиваются в трубочку. Она шипит на него чтобы он перестал. Но Он-то считает себя мастером остроумия и продолжает выбранную линию и чем дольше затягивается "шутка", тем агрессивней отзывается Она, требуя прекратить.
Он обнимает ее за талию и Она улыбается и начинает ему что-то рассказывать. Но Ему не интересно и Он перебивает Ее. Они ссорятся. Он называет Ее пустоголовой дурой, Она Его идиотом, который Ее совсем не понимает.
Он говорит, что Его бесят Ее подружки-проститутки, проматывающие деньги своих многочисленных мужиков. Она вопит, что Ее раздражают Его дружки-алкоголики, фанатеющие от футбола.
Я прохожу мимо, кося на эту идиллию и думаю, что мне никогда не понять прелесть столь возвышенных отношений. Я оставляю парочку далеко за спиной, но на встречу мне идет новая. Он что-то шутит, Она хмурится. Стабильность.